Андраник Маргарян
«Кто о других плачет, на оба глаза ослепнет»
Андраник Маргарян – директор Шикаохского заповедника, живет в селе Цав Сюникского марза. Беседа имела место 7 июня 2012 г. в доме супругов Лендруша и Грануш Хачатрян, жителей деревни Цав.
Андраник Маргарян вспоминает о начальном периоде установления советской власти в Армении.
– Когда Нждэ в 1918 г. приходит на эту территорию, а это было время войны с турками, он во всех селах Зангезура формирует роты, формирует отряды самообороны и приводит оборону в полный порядок. Сам же и контролирует. Умели во время этих боев при неоходимости поспеть, прийти друг другу на помощь. В Шишкерте был такой Патвакан. Патвакан и до прихода Нждэ пользовался в деревне авторитетом, в некоторых случаях организовывал работы в селе… решения принимал. И народ его признавал. Когда власть стала советской, Нждэ сразу же уходит в Хуступ. Остается в Хуступе шесть месяцев… Большинство крестьян из Шишкерта во главе с Патваканом, из вачаганцы, из Капана, оказывали <Нждэ> большую поддержку как патриоту, помогали как полководцу. Ну, шесть месяцев в лесу без пищи не проживешь. … Патвакана в 27 году арестуют, ссылают, кажется, в город Владимир, там живет недолго, заболевает, умирает… Старший сын Патвакана мой тесть, 1910 г. рождения, ну, в 27 году ему было семнадцать лет, уже зрелый человек… В 27 году … в Мегри получил среднее образование, отец отсюда послал в Мегри, он окончил среднюю школу, одним словом, он хотел старшему сыну дать образование, человеком сделать. Семнадцатилетнего парня посадили в <тюрьму>, говорили: «откажись от отца». Значит, вызывают родных… чтобы семья не подверглась репрессиям, чтобы они не считались единомышленниками отца… старшего сына заставляют написать, что он отказывается от своего отца. Сказали: откажись, чтобы мы тебя не сослали, чтобы ты здесь остался. И дают ему понять, мол, послушай, ты живи по-своему, но чтобы семья не сгинула, давай, напиши эту бумагу.Он это пишет, а ЧК при допросе отца кладет эту бумагу перед ним. На отца, который был таким преданным отцом, это очень подействовало. Как мог, говорит он, мой семнадцатилетний сын подписать такую бумагу. Он, Патвакан, переносит это очень тяжело и вскоре умирает. Когда он умирает, а у него был друг-горисец… На Патвакане было хорошее пальто, вот этот друг-горисец привез оттуда пальто, доставил сыну. А его домашние до сих пор уверены, что он умер в горисской тюрьме. Даже думают, что его расстреляли.
Большинство единомышленников Нждэ, тех, кто сотрудничал с Нждэ, забрали в 27 году. В 27-30 году. …В то время забрали Огана-даи, он из тех, кого забрали в то время, был из нашей деревни, не вернулся. И Симона из нашей деревни в 27 году забрали, не вернулся. Но я скажу Вам, что народ всех участников национально-освободительного движения, независимо ит их партийной принадлежности, всех любит и уважает. Наш народ войну против большевиков не считает национально-освободительной, только войну против турок. Может, советская пропаганда мешает так думать. Но это не имеет отношения к тому, чтобы уважать человека. Грамотных, хороших людей всегда любили. В нашей деревне одного очень грамотного человека убили, только из-за того, что он коммунист. А тот, кто убил, был моим родственником, и мне очень плохо от этого.
Нждэ, когда узнал, очень сожалел, «разве такого человека можно убивать?», – сказал он. Хочу сказать, что значения не имеет идеология, о хорошем человеке, грамотном человеке все сожалеют. В память об этом человеке в нашей деревне поставлен памятник.Был здесь Баграт Арутюнян, его телохранителем был, был воином Андраника и также был телохранителем Нждэ. Он говорил, что Нждэ был очень грамотным человеком, Андраник, говорил он, был безграмотным, двух слов не мог связать, но Нждэ, говорил он, слова как жемчужины нанизывал. Знаешь, ведь дашнаки не были врагами народа, но было время, когда эта коммунистическая пропаганда сделала так, что если бы тебя назвали дашнакским сукиным сыном, ты мог взять и броситься в пропасть. Слово дашнак было оскорбительным, вот каким было воспитание в те времена. «Дашнак» воспринималось как «антиправительственный», «антикоммунистический». Нждэ был дашнаком, и все, кто вместе с Нждэ воевали против турок, тоже считались дашнаками, а значит и антикоммунистами, антигосударственными, националистами.
На самом деле в 17-18 годах и то, и другое были новой идеей, как освободительная борьба Нждэ, так и распространение коммунистических идей. Просто турки подняли голову, посягали на нашу землю, национально-освободительная борьба была неизбежна. Но и коммунисты в свою очередь помогали. Сейчас есть люди, которые занимают положение, и тогда, при коммунистах, занимали положение и больше других пользовались возможностями нашей страны. Но эти люди сейчас хуже всех говорят о коммунистах. А в то время плохо говорили о Нждэ. Вот в этом главное несчастье.
И прежде такие люди были. Но и другие были. Значит, Айрапетян Ерем был секретарем партийной организации нашей деревни.Был коммунистом с 20 года, много вреда нанес нашей деревне. Сколько человек в нашей деревне, Шикаохе, было арестовано – все его руками. Говорят у нас, говорят: сколько он народу погубил! Но он не то чтобы хотел вредить людям, а просто был предан коммунистической партии. Не разбогател, высот не достиг [т.е. не сделал карьеры]. Ничего у него не было. Даже дети его не подросли. Сейчас их даже нет в живых. А среди детей репрессированных есть такие, что далеко пошли, стали уважаемыми людьми. Вот сын нашего односельчанина Мелконяна Симона. Отец был командиром роты, потом был репрессирован. Но его сын был кандидатом наук, работал в лечкомиссии хирургом, потом уехал в Россию. Когда стали оказывать содействие репрессированным, выделили средства, он получил квартиру в Москве, в годы независимости. Репрессии на этой пустынной, изолированной территории были в то же время маленьким шагом вперед. Чуть раньше я говорил, что семью убийцы Патвакана Бабаяна тоже сослали в Алтайский край, сын оттуда вернулся, стал замечательным специалистом. А один стал трактористом, другой инженером…
Но есть и другое. Не было случая, чтобы эти душегубы, доносчики, клеветники были наказаны. Такого случая не было.В нашей деревне был один известный доносчик. Увидел, как кто-то порвал газету, а в ней портрет Сталина. В газете. А этот бедняга в годы войны был в плену. Случайно порвал, не преднамеренно.Так вот, всей деревней еле-еле удалось уговорить его, чтоб не доносил. Представляете, что было бы, если бы донес. Он был доносчиком по характеру, но жил себе. Люди боялись его доносов, но ничего не говорили. Или же Апкар, брат Гиноса. Гинос был воином освободительного движения. Говорили, что хорошим был стрелком. Он воевал вместе с Патваканом. Брат, Апкар, пошел и донес, что у Гиноса есть оружие. Дети до сих пор не помирились. Его двоюродная сестра здесь рядом живет.
Нет, не наказаны. Но народ очень хорошо знал, обо всех было известно. Не любили, не уважали этих людей. Даже мой тесть, который был хорошим человеком, имел хороших детей, пользовался уважением своего рода… отречение от отца оставило на этом человеке какое-то пятно. Навсегда осталось, даже я чувствовал. И это есть, и то.
У нашего народа есть хорошая поговорка: кто о других плачет, на оба глаза ослепнет. То есть тот, кто заботится об обществе, переживает за него, на оба глаза ослепнет. Что это означает? Это означает, что мы наших великих, тех, кто предан нам, не ценим, не почитаем. Особенно при жизни. Живого плохого человека боимся, а хорошего человека, который плачет о других, не ценим. Тот же 37 год, вообще те годы. Разве не было хороших, думающих об обществе людей? Конечно, были. И втайне, и открыто. Помогали людям. Не стали же мы зверьми? Но мы о них забыли. Помню, в нашей деревне был такой Мартирос, его называли Мартирос – хозяин зерна. Он много работал, но и много добра имел. Никого не эксплуатировал, сам работал. От работы кожа рук задубела, даже не заноза ее не брала.Значит, этого человека арестовали, посадили в горисскую тюрьму. Вместе с ним сидел в тюрьме также другой человек из нашей деревни, полная противоположность Мартиросу, который не работал всю жизнь, любил поесть-попить.У него был наган, револьвер. Оружие, которое он не сдал. Так вот, этот человек говорил в тюрьме народу: я согласен, что меня в тюрьму посадили, я всю жизнь не работал, пировал, наган имею. Но посмотрите на этого Мартироса, на воротнике слой пыли с палец толщиной, кожа рук задубела. Почему он в тюрьме? У Мартироса было двое сыновей, они увидели, что сажают ни за что, богатых арестуют, и перешли в Персию, до сего дня они там.
