Самвел Григорян
Почти трехчасовая беседа с Самвелом Григоряном (1948 г. рождения) имела место в селе Пемзашен 20.05.2012 г. Беседу вела Гаяне Шагоян.
Мои предки переселились эмигрировали из Муша, из Западной Армении. Наши приехали после 1828 г., потому что до того здесь даже населенного пункта не было. Наши назывались Халифами, был род Халифа, у нас были довольно хорошие предки, если в селе была распространена грамотность, то это в основном благодаря нашим старшим. Из нашего рода был Тер Карапет (рис. 14.1), замечательная личность, он был помазан на священника и в Эчмиадзине всегда был желанным гостем. Он говорил, что когда он входил во двор Эчмиадзинского храма, подходили, накидывали на него ризу, чтобы он отслужил литургию. А что касается моего деда, Анапатяна Аветиса (рис. 14.2) (почему Анапатян, потому что, по-моему, его дед тоже был священником, дьячком, был отшельником в монастыре Вана Ктуц, как раз оттуда пошла наша фамилия), мой отец тоже вначале хотел писаться Анапатян, потом, когда начались преследования, интересовались, откуда идет это, он, испугавшись, стал писаться Григорян, Григор Григорян. Мой отец был заслуженным учителем.
О Тер Карапете рассказывали, как его терзали, каким мучениям подвергали, но фактов не осталось. Их тоже притесняли, его дочерей тоже мучали из-за того, что были дочерьми священника, плохо с ними обращались, преследовали.
Дед, кажется, если не ошибаюсь, примыкал к дашнакам. Дед, Аветис, до установления советского государства раза два побывал в Америке, ездил для легкой торговли, и наверное это тоже было причиной того, что его сослали. Сослали, но, кажется, до Сибири не доехал, насколько я помню из рассказов отца, был на Северном Кавказе. Там и умер, после отец пытался искать, хотя бы могилу найти, но так и не удалось.
Бабушка говорила: дед больной лежал в постеле, пришли, забрали. Ему, наверное, было приблизительно 45 лет. Бабушка 1890 г. рождения, пусть дед в лучшем случае был старше лет на пять, пусть ему было 45, около 50-ти в то время, это было в 39 г., в тот период особенно много забрали. Тогда была такая формулировка: «Для Советского Союза неугодные элементы», т. е. люди, не принявшие существование Советского Союза… Никакого судопроизводства не было. Начальник КГБ приказал, пришли забрали и сослали, было ли судопроизводство впоследствии или не было, не знаю, нам не известно. Однозначно, никого не судили. Или какой суд в то время? Ты троцкист, и всё, будешь арестован, арестуют, так вот. Деда обвинили в том, что он был дашнакцаканом, но он не был дашнакцаканом, просто, наверное, то ли после создания Советского Союза, то ли до создания пытались проводить какие-то мероприятия, какие-то тайные собрания, я, откровенно говоря, не знаю, участвовал он, не участвовал, но именно из-за этого в основном деда классифицировали как дашнакцакана или примыкающего к дашнакцутюну, антисоветский элемент, и с такой формулировкой его сослали.
В деревне отца преследовали, даже КГБ им интересовалось, увидели, ничего нет, были вынуждены отступить, т. е. продолжения нет, то, чего они искали, нет, той формулировки, по которой забрали, нет. Помню, еще до шестидесятых интересовались. Приходили на работу, интересовались относительно идеологии и другого, конечно, это было тайком, никто не знал. Отца вызывали, беседовали, отпускали. Отец был 17 года, деда взяли в 39 г., в годы войны отец был уже совершеннолетним, он участвовал в финской войне, с самого начала, война была в 39 г. Его довезли до фронтовой линии, он был болен, после того как он принял участие в некоторых операциях, увидели, что не то, отправили обратно, он демобилизовался, в Отечественной войне уже не участвовал. И в те годы работал учителем, даже был награжден медалью как работник тыла.
Вам известно, что значило раскулачивание? У кого были две коровы, тот считался кулаком. Одну обязательно насильно забирали в совхоз, почти отовсюду. Мне бабушка рассказывала, отец рассказывал, что у нас тоже забрали силой. Нашего односельчанина Мхитаряна Арутюна до 50-х гг. травили, его детей называли «дашнакскими детьми», это было оскорбительным выражением. Один другого, если хотел выразить неуважение, называл сыном троцкиста или, не знаю еще как, сыном революционера, такие выражения, это было как ярлык, клеймо, потому что так засело в голове. Разве до сих пор не засело, что дашнакцутюн – продажная партия? Эти предатели потомков имеют в нашем селе.
Когда Сталин умер, мне было пять лет, я стоял в нашей комнате, говорило радио, объявили, что жизнь на пять минут замирает. Я, ребенок такого возраста, встал смирно, в комнате я был один-одинешенек. То есть мне никто ничего не говорил, я слушал радио, сказали: жизнь на пять минут замирает, в моей памяти это осталось. Я был в комнате, очень хорошо помню, могу сейчас отвести и показать комнату, сейчас там держат сено.
Я тоже был коммунистом, мой брат тоже был коммунистом, брат был поборником коммунистической партии, три года назад скончался, был председателем райкома, секретарем партийной организации, мы нормально служили своей стране. Я до сих пор считаю, что были те, кто исказил коммунистическую идеологию, сама по себе идеология очень хорошая, эта идеология взята из Евангелия, полностью евангелическая, человеколюбивая.
Смотрите, те кто сейчас ругает [советское время], в основном люди, имеющие советское образование, советское воспитание. А вы ведь знаете, что в тот родник, откуда пил воду, нельзя бросать камень. Ну, во всяком случае нет школы, равной коммунистической школе, до сих пор школы, превосходящей ее, не было, система была и строгой, и требовательной, и воспитывающей. Как Вы думаете, могли бы мы устроить миллионную демонстрацию в центре Еревана, если бы не было коммунистической патриотической идеологии? Пойдем сейчас, организуем демонстрацию!
Для чего Чаренц написал плохое стихотворение, посвященное Сталину? Я, конечно, прошу прощенья, я только недавно прочел в газете, «Кинто в Тбилиси с узким лбом», и тот же Чаренц написал посвященное Сталину стихотворение и подарил его Наири Зарьяну, а Наири Зарьян выступил с ним перед Сталиным и получил премию, а у него [Зарьяна] был другой характер, он не мог это стерпеть, он был другим, но, конечно, нигде не написано, что на Чаренца донес Наири Зарьян, а именно так считает народ.
Такого гения, как Паруйр [Севак], ликвидировали люди Пайлака. Но Пайлак был при Кочиняне, я как сегодня помню, как на 18-м съезде союза писателей выступила Сильва Капутикян, она дословно сказала так: «Знаете ли Вы, Антон Ервандович, почему народ называет Вас Антоном Бриллиантычем? (вот так, прямым текстом)? Потому что если другие берут взятку деньгами, Вы берете бриллиантами». За это он подверг Сильву Капутикян недельному домашнему аресту, я тогда был студентом, как сегодня помню. Была организована авария [Паруйра Севака] по дороге домой. Такого человека, как Вазген Петросян, убили возле его дома, кто не делал такого? Во имя власти в последнее время убили 11 человек, кто сделал это? А теперь они говорят о тоталитаризме.
В коммунистический период не было такого человека, в ком не было бы веры в будущее. А теперь подите и проведите соц. опрос, кто-либо скажет что-нибудь положительное о будущем? Потому что народ разочарован.
[nggallery id=36]
